«Docendo discimus», сам учусь, лишь когда других учу...

Вчера попал под удивительно красивый дождь.
Он начался внезапно, еще пятнадцать минут назад ничто не предвещало его. Стоял погожий сентябрьский день и только ветер, дальний родственник Катрины, гнал по летнему еще небу небольшие тучки. И вдруг... Впрочем, не буду врать. Момент икс я прошляпил. Самым прозаическим образом. В метро.
Я был под землей ровно пятнадцать минут. Но, когда вышел, он уже шел.
Он лил нет, он не лил. Он сыпал свои капли удивительно правильно. Это не был наш обычный питерский моросящий белесый туман. Но не был он и южным тропическим ливнем, когда разверзаются хляби, и машины превращаются в подволные лодки. Нет, этот дождь был аристократом, умеющим соблюсти  меру. За те пять минут, что мне пришлось потратить, чтобы пересечь широченный проспект Просвещения и дойти до подъезда, он промочил меня изрядно. Но - не насквозь. Ровно только до того, чтобы, войдя в парадную, у меня с козырька кепки лилась струйка воды. Он не был теплым (сентябрь), но и не леденил душу, залезая за воротник ледяными струйками.
Но самое главное - он действительно был потрясающе красив. Крупные капли размером, кажется,  с голубиное яйцо неслись к земле в правильном порядке, квадратами десять на десять. Неслись, как те наполненные водой бумажные бомбочки, что мы в детстве швыряли из окон в случайных прохожих. Неслись, и взрывались на залитом водой асфальте, загораясть правильными коронами разрывов. Корона у каждой была своя, неуловимо отличная от других, и в то же время неотличимая от тысяч соседних, словно короны над буквами "шин" в свитке Торы. В правильном порядке усеивали они мокрую ленту асфальта, призывая прочесть тайный текст.
Впрочем, все очень быстро кончилось. И над городом снова засияло неяркре питерское солнышко.